Дело Кирсанова - Страница 3

Григорий наклонился к Ларисе так низко, что их губы соприкоснулись.

— Ты мне очень нравишься!

Его удивила порывистость, с которой Лариса прижалась губами к его рту. Она отстранилась, задыхаясь, отпила глоток «Гастон де Лагранжа». В ее глазах появился какой-то особый блеск.

— Ты с ума сошел, Григорий Иванович! Если нас увидят...

— Ты права, — поддержал он. — Поедем в более тихое местечко...

— Куда?

— Ко мне, например...

КГБ предоставил ему роскошную квартиру в 300 квадратных метров на Пасео де ла Кастельяна, явно не соответствовавшую его официальной должности корреспондента агентства печати «Новости», в то время как его коллеги, настоящие журналисты, ютились в обшарпанных дешевых квартирках в восточном пригороде Мадрида. Лариса покачала головой.

— Нет, слишком опасно. Мне пора домой. Анатолий должен звонить мне из Рима, и если меня не окажется на месте...

Он ждал такого ответа и стал еще настойчивее:

— Я знаю одну придорожную гостиницу по дороге на Бургас...

— Нет, нет! Мне нужно...

Он закрыл ей рот поцелуем и повел рукой вверх по се бедру. Задыхаясь, женщина высвободилась. Грудь ее так волновалась, что пуговицы на платье готовы были отскочить.

— Что с тобой, Григорий Иванович? У тебя было сколько угодно возможностей покороче познакомиться со мной с тех пор, как мы вместе работаем. Почему тебе приспичило именно сегодня?

— Ты же вечно с мужем, — возразил он.

Он налил ей еще «Гастон де Лагранжа», а себе водки.

Какое-то время они сидели, прижавшись друг к другу, слушая музыку и думая каждый о своем. Потом последовал новый поцелуй. Осмелев, Григорий взял руку Ларисы и положил ее себе на брюки. На секунду ее пальцы инстинктивно сжались. Молодая женщина бросила ему с вульгарным смешком:

— Не зря говорили, что ты силен!

Руку она все-таки убрала.

— В другой раз, Григорий Иванович. Не хочу осложнении с Анатолием, ты же его знаешь... Проводишь?

Поднимаясь из-за стола, она осушила свой бокал. Григорий рассеянно собрал сдачу.

У него оставалось мало времени, чтобы покончить с этим делом. Здесь, в оживленной части города, это представлялось совершенно невозможным. Едва они сели в машину, как он набросился на Ларису. Она не оттолкнула его, когда он под платьем добрался до нейлоновых трусиков. Но когда его рука оттянула резинку и нащупала самое тайное ее место, она рванулась.

— Перестань!

Григории припечатал ее к спинке сиденья новым поцелуем и продолжал возбуждать ее пальцами, в то же время расстегивая другой рукой платье. Соски Ларисы были тверды, как камень. Тяжело дыша, женщина откинулась назад.

С тротуара на них глядел какой-то мальчишка.

— Поехали отсюда!

Григорий включил скорость и двинулся по Пасео де ла Кастельяна. До ее дома оставалось минут двадцать езды. Он решительно дернул язычок молнии книзу, взял Ларису за запястье и прижал к себе ее руку.

— Поласкай!

— Ты с ума сошел! — простонала женщина.

Тем не менее, она подчинилась. Точно завороженная. Лариса не могла оторвать от него глаз, чувствуя, как в ней нарастает волна желания. Никогда еще у нее не было такого неотразимого любовника.

«Мазда» сделала круг на Пласа де Куско и выехала на Калье Альберто Алкосер, проложенной в восточном направлении. Солнце село, и наступившая темнота скрыла от любопытных взглядов их любовные игры. Григорию приходилось уже усилием воли подавлять подступавшее наслаждение. Вошедшая во вкус Лариса возбуждала его с дьявольской изощренностью, нетерпеливо подстерегая признаки завершающей судороги. Она шепнула:

— Давай, давай, голубок!

Ее движения ускорились. Григорий снял ногу с педали газа.

— Только не так!

Отчасти он добился своего. Неверно истолковав его слова. Лариса склонилась над ним. Лишь ценой огромного усилия Григорию удалось сдержаться. Несмотря на охватившее его чувство острого наслаждения. Григорий был холоден внутри, как лед. Проехав по эстакаде над мадридской кольцевой дорогой, он повернул налево, направляясь к району Мораталес. Еще несколько минут, и они подъедут к дому, где жила Лариса.

Когда начался подъем Камино де Лос Винатерос, ведущий к ее кварталу, Лариса, увидев, что до дома рукой подать, принялась возбуждать Григория с каким-то исступлением. Собрав всю волю, Кирсанов мягко, но решительно оттянул голову Ларисы, держа ее за густые волосы.

Женщина ошеломленно посмотрела на него.

— В другой раз, — бросил он.

Изумление мелькнуло в похотливых глазах Ларисы. Никогда еще мужчины не отказывались получить подобное наслаждение.

— Так я тебя не возбуждаю?

Григорий сбавил ход. Они ехали вдоль комплекса современных зданий, где она жила и за которым начиналось огромное незаселенное пространство, бесконечная холмистая равнина со скудной растительностью, со всех сторон окружавшая Мадрид. Кирсанов бросил взгляд вниз, оценив старания Ларисы.

— Чушь говоришь, золотце!

Лариса отказывалась что-либо понимать, достигнув крайней степени возбуждения.

Поднимаясь по Калье Молина де Рибейро, слева от которой выстроились современные здания, Григорий еще сбросил скорость. Лариса жила в последнем, стоявшем на самой вершине холма. Девятиэтажный дом с интерфоном и мраморной отделкой. Люкс. Прямо напротив, на слабо освещенном пустыре, мирно паслась овечья отара. Григорий затаил дыхание. Если Лариса выйдет здесь, это будет конец.

Их взгляды встретились, и когда Григорий увидел выражение ее глаз, он сразу прибавил скорости.

— Ты что?

Он молча давил ей на затылок, пригибая ее голову к себе. Григорий миновал, не останавливаясь, ее дом. Фары осветили едва заметную тропинку, петлявшую посреди бесконечного пустыря. Оставив позади последние дома, он поехал по ней. Когда машину начало встряхивать на неровностях почвы. Лариса подняла голову: